Я - работник банковской системы,
Чищу там ковры по вечерам,
Каждый вечер у меня дилемма:
По кофЕ ударить иль чаям?
Дело в том, что кОфе здесь бесплатный,
Разные задаром здесь чаи:
И фруктовый есть, и даже мятный,
Пей сколь хочешь, но не выноси.
Банк рубает деньги, как опилки,
Но благотворительность в цене -
Банк пустые банки и бутылки
В детский дом относит сироте.
Все эти дары, конечно, детки
Понесут в ближайший гастроном,
Купят себе сладкие конфетки,
Сдачи, может, хватит на потом.
Но однажды вор завелся в банке,
Чай и кофе он безбожно крал.
Даже крал пустые эти банки,
И бутылки тоже он украл.
Объявили в банке всем тревогу,
Стали сумки очень проверять,
С каждым говорили по немногу,
Даже письма стали присылать.
Угрожали вору увольненьем,
Пицуим грозились отобрать,
Все затрепыхалися в волненьи,
Вора стали дружно проклинать.
Велика же сила коллектива,
Жесткость административных мер!
Бедный вор, как только впал в немилость,
Спал с лица и помер нам в пример!
Если бы украл он миллиарды
Из бюджета, как у нас Премьер,
Иль хотя бы как крадут все банки,
С нас содрав грабительский процент,
Вышел бы сухим, никто б не тронул!
А мораль проста, она - не ложь:
Если воровать, то - по закону,
Миллионы. Баночку не трожь!
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
